Взмахнув иссиня-чёрными крыльями цвета жаркой летней ночи, Валдуин сел на ветку безымянного дуба у основания которого была заброшенная могила с грубо изготовленным из верёвок и дощечек крестом, и неловко наваленных в кучу сверху камней самой разной формы.
Валдуин был старым вороном, самым старым в Дубшхайлайнском лесу и знал имя каждого дерева в чаще. Имена эти были непроизносимы на человеческом языке, но легко выговаривались птицами, даже парочкой глупых воробьёв чистивших пёрышки в это морозное ноябрьское утро на соседней липе. Странно, но у облюбованного им дуба, часть ствола которого обросла плотным изумрудно-зелёным мхом, имени не было. И всё-таки дерево ему почему-то нравилось. Была в нём какая-то сила и одновременно загадка которую старая, мудрая птица рано или поздно наделась разгадать.
Уже было задремав, Валдуин встрепенулся, услышав скрип снега под подошвами обуви. А ещё ворон немало удивился, ведь могила на окраине леса, также как развалины сгоревшего тридцать лет назад неподалёку поместья, давно не видели людей.
Медленно, словно в задумчивости, отделившись от группы побрякивающих оружием мужчин с лицами отчаянных головорезов, к дубу подошла женщина в тёмном, подбитом мехом плаще. Капюшон наброшенный на голову скрывал её лицо, но движения, осанка, выбившиеся наружу волосы цвета красной меди выдавали в ней натуру страстную, даже яростную. Незнакомка пылала огнём внутри. Огнём, который она умела сдерживать, лишь изредка выпуская наружу, дабы испепелить объект своей ненависти.
Цыкнув на тут же замолчавших воробьёв-озорников, Валдуин проморгался от дрёмы и уставился на человека внизу. Человека, вызвавшего интерес у старой птицы.
Нет, это была не чопорная светская дама и тем более не крестьянка. Высокая, уверенная в себе женщина остановилась в пяти шагах от могилы и плотное облачко пара изо рта вырвалось наружу. Незнакомка вздохнула, будто хотела что-то сказать, но в последний момент передумала. Ещё пара шагов вперёд и ворон увидел, что под плащом женщины тёплые штаны заправленные в кожаные сапожки на толстом каблучке. Такие как носят охотники и всадники. Но самое главное на бедре её при помощи узких ремешков были закреплены грубые, кожаные солдатские ножны с узким кинжалом.
Интерррресно! — перебирая четырёхпалыми конечностями, мудрая птица спустилась по ветке ниже оказавшись почти над головой таинственной незнакомки.
Та же, просто стояла молча и смотрела на давно не ухоженную могилу. Мыслями сейчас она была далеко-далеко отсюда. Хотя правильнее было бы сказать давно. Прикрыв веки Валдуин увидел воспоминания женщины так, словно они были его собственными.
Четырёхлетняя зеленоглазая девчонка в смешном платьишке беззаботно скачет по покрытому зелёной травой лугу в обнимку с щенком, собирает одуванчики, размазывает по щекам сладкую землянику. А вот она уже на руках широкоплечего мужчины в кожаном дублете и вместе они изумлённо смотрят с переброшенного через ручей каменного мостика на невесть каким образом оказавшуюся в воде золотую форель. А теперь она под весёлый лай подросшего щенка бежит по конюшне от худого, седого дворецкого ткнувшись в бок маленькой серой лошадке. Старик обнимает её словно внучку и целует в макушку. Сейчас она на кухне лепит, что-то из теста вместе с краснощёкой кухаркой в белом чепце. Маленьким локотком девчонка толкает большую глиняную миску с мукой, и та падает на пол подняв в воздух плотное белое облако. Кроха покрытая тонким слоем белого порошка чихает, а кухарка уперев кулаки в бока от души хохочет. Смех её подхватывает маленькая хозяйка. Мгновение, и девочка годом старше сидит в седле перед отцом гордо вскинув подбородок в ответ на возгласы горожан махавших им вслед. Лица крикунов улыбчивы, открыты, они искренне любят этих людей.
Незнакомка сделала ещё шаг вперёд и опустилась на одно колено перед могилой. Капюшон на мгновение сдвинулся и Валдуин увидел блеск тёмно-зелёных глаз. Они будто глубокий омут затянули его в новый калейдоскоп воспоминаний. Воспоминаний пахнущих металлом, порохом и кровью.
На рассвете какие-то люди выбили ворота и ворвались в тогда ещё прекрасное, неразрушенное поместье у ручья. Звон стали, проклятия, крики боли и вопли ненависти, тело кухарки, проткнутое шпагой, тяжёлая мушкетная пуля в спине пожилого дворецкого замершего в луже собственной крови, мальчишка конюх словно бабочка пришпиленный копьём к стене, охотничий пёс с раздавленной головой.
А потом темнота, промозглый утренний холод и выбравшаяся из-под остывших тел зеленоглазая семилетняя девчонка кашляющая от запаха гари и слёз, сбивающая до мозолей руки копающие в земле под старым дубом могилу, вяжущие непослушными, онемевшими пальцами крест, ломающее ногти, чтобы притащить на могилу камни и не позволить хищникам разорить погребение.
Всё что Анна взяла с собой отсюда это самодельная игрушка подаренная отцом. Дешёвая, ничего не стоящая для других и бесценная для неё. Она ушла отсюда тридцать лет назад, чтобы вернуться и выполнить данное на этой могиле обещание. Таааак-с.
Руки рыжеволосой женщины избавившейся от чёрных кожаных перчаток легли на промёрзлую, припорошенную снежком землю могилы. Растопырив пальцы, она словно хотела обхватить, обнять необъятное, и в сознание Валдуина снова ворвались картинки с привкусом смерти.
Девушка, скорее даже подросток, ловко, в одно движение перерезающая горло похотливому дворянину присевшему на край кровати. Тот падает на колени изумлённо смотря на склонившуюся над ним рыжеволосую девчонку с глазами цвета зацветшей трясины. Золотые монеты сыпятся из его руки, но она не обращает внимание на них, раз за разом опуская остриё кинжала в податливую плоть. Но это только начало. Дальше – больше. Тынь! — метко выпущенный арбалетный болт вонзающийся между лопаток мрачного здоровяка с рваным шрамом на лбу, хрипящий, бьющийся в судорогах с пеной на губах в собственной обеденной зале толстяк в гаснущих глазах которого рыжей шевелюрой мелькнула рыжеволосая бестия, тяжёлая пистолетная пуля разносящая голову темноглазого верзилы минуту назад беззаботно идущего под ручку с уличной девкой, сгоревший в собственном доме ростовщик руки которого носят отметки многочисленных шрамов характерных для бывалого рубаки, и ещё полдюжины замаранных чужой кровью мужчин после смерти которых никто не вспомнил о них добрым словом. И всё это дело рук одного человека — зеленоглазой девочки, девушки, женщины просыпающейся ночами от удушливого запаха гари и сырой земли.
Глаза мудрого ворона раскрылись, и не сдержавшись он огласил опушку леса криком.
Карррр! – криком на который никто не обратил внимание кроме вздрогнувших на своей ветке воробышков. Незнакомка же тем временем вытащила из недр плаща плетённую куколку в смешном платьишке сделанным из женского платка и положила её рядом с крестом. Выпрямившись она ещё какое-то время стояла возле могилы, а потом, ни сказав ни слова двинулась обратно к ожидавшей её группе мужчин. При её приближении те почтительно склонили головы и привычно окружив хозяйку плотной группкой двинулись к угадывающейся вдалеке карете запряжённой шестёркой великолепных лошадей.
Мудрая птица проводила взглядом людей и унёсшуюся в неизвестном направлении карету разбрасывающую в разные стороны комья грязи и снега. Так бывает… бывает, когда счастье в одночасье исчезает, напоминая о себя горечью потерь.
Тут же в вороньей голове Валдуина возник образ высокого, статного зеленоглазого мужчины с глубокой морщиной на переносице и сединой в тёмно-русых волосах.
Теперь старая мудрая птица знала как она будет называть облюбованный им старый дуб. Отныне его зовут Мегинхард. Тот, кто сражался в горящем доме истекая кровью, чтобы защитить самое дорогое, что у него было – дочь…
Автор: rotmistr1980
